Уууу, гады! Жалкие твари, ненавижу! Отрешенность была в отчаянии. Она наивно полагала, что отношение соплеменников к ней изменилось в лучшую сторону, ан нет. Не любят они её. Кошка была обижена, раздосадована. Мы застали её в тот редкий момент, когда она дала себе слабину и плакала. Ведь в глубине души Отрешенность была не так груба и зла, как казалось котам. Колючий взгляд, поджатые губы и отрешенное выражение морды были не более чем защитной реакцией на неприязнь окружающих. Они сами во всем виноваты, сами, сами! Ненавижу! Маленькая кошечка неслась по рыхлому, влажному снегу, чуть ли не пузо проваливаясь в сугробы. Но она не замечала этого, она была обижена до глубины души. Колос совсем сошла с ума. Назвать котенка, так долго и нетерпеливо ждавшего посвящения, Отрешенностью.. Это уже вообще полный финиш. Но никто в племени не любил малютку, никто и не заступился. Никому не нужен был маленький котенок, так нуждавшийся в любви и ласке. А ведь он так надеялся, так ждал этого момента. Он ведь никому не хотел зла, он мечтал быть полноценным, любимым, но чего нет, того нет. Закрыв глаза, котенок мчался по пустоши, ничего не замечая вокруг. Сердце колотилось в груди, словно перепуганная птица в клетке. Казалось, оно проломит ребра и вылетит наружу. А что это, в сущности, такое? Шмат мяса и мышц, не более. Хотя, может именно в нем заключается душа? Почему же так тоскливо ноет в груди? Может, при рождении душа вселяется именно в сердце. Но почему не в мозг, не в желудок, не в лапы? Отрешенность замедлили бег. Что же, усталость взяла свое. Кошка уныло и потерянно брела по пустоши. Вокруг пели птицы, солнышко приветливо освещало землю, снег искрился и медленно, незаметно, но неотвратимо таял. Но не было никакого дела новоиспеченной ученице до всего этого благоденствия. Плач прекратился, да и нельзя это было назвать плачем, ведь не дано от природы кошкам такой способности. Это был скорее, безмолвный крик души. Души ранимой и печальной. Да как... Да вообще... Неужели им совсем-совсем меня не жалко? Неужели все коты такие бездушные? О, нет, тогда лучше мне не жить. Перед глазами все еще стояла картина. Вот она сидит рядом с пнем и слушает торжественную речь Колос... И вот, наступает момент имянаречения. Кошечка внутренне собирается, готовясь стать Пестринкой или Пятнышком. Она уже набирает в легкие воздух, дабы возопить так, чтобы услышал весь мир и открывает пасть как вдруг... Воздух вырывается с негромким свистом и пятна мелькают в глазах. Как? Как? Отрешенность до сих пор задается этим вопросом. Почему они так не любят меня? За что? Что я им сделала? Ну, подумаешь, не чистокровная, ну, подумаешь, моя мама нарушила Воинский Закон, ну а я-то здесь причем? Впервые за все время своего путешествия, Отрешенность, увы, теперь придется называть её этим именем, соизволила осмотреться. Она, признаться, не поняла сначала, где находится. Ведь она никогда не выходила за пределы лагеря, только единожды, помнится, из вредности, сбежала, но по неопытности, забрела в овраг к оруженосцам, где её и сцапали.Но, узрев впереди четыре больших дерева, что можно было редко встретить на территории племени Ветра. Именно благодаря этому ориентиру Отрешенность поняла, что находится на границе с ... А вот с каким племенем, сказать было сложно. Ведь поляна четырех деревьев территория для проведения Советов, а следовательно, общая. Но ведь не все же время котам Советы проводить? Вот только непонятно, можно ли сюда ходить в свободное время, али нельзя? Но сейчас Отрешенности было на это плевать. Она молча вышла на поляну и невольно поразилась. Да, увиденное было явно не для её психики. Четыре огромных, просто до невозможности, дуба, учитывая, что Отрешенность никогда деревьев не видывала, скала, тоже очень большая. Все было настолько велико, что у Отрешенности закружилась голова и она вдруг почувствовала себя маленькой беспомощной букашкой, снующей под ногами двуногих. Подойдя к одному из четырех деревьев, к тому, в корнях которого она усмотрела небольшую норку, достаточную, чтобы туда влез маленький котенок. Никаких барсуков здесь не было, норку вымыло водой. Залезши туда, Отрешенность закрыла глаза. Она чувствовала усталость и ей хотелось спать. Утро потихоньку уступало дню, солнце светило ярче, выхватывая порой маленькую норку в корнях, где свернулась что-то до боли похожее на кошку....
   Отрешенность проснулась, когда солнце вовсю сверкало и искрило. Двуногие бы сказали, что сейчас часа, эдак, три пополудни. Но кошечка этого, естественно, не знала. Она проснулась от того, что струйка воды назойливо пыталась пробиться сквозь шерсть и намочить мягкий живот. Ей это почти удалось и она принесла Отрешенности массу неудобств. Отряхнувшись, кошечка вылезла из норки и сощурилась от яркого света. Но что-то здесь было не так. Какой-то запах. Такой странный, незнакомый. Отрешенность насторожилась. Это не мышь, не кролик, запах которых она знала наизусть, этот явно кот. Но вот какой? Не воин же Ветра! А кто? Может, это грозовой кот? Или речной? А, возможно, это воитель Теней? Отрешенность порядочно струхнула. Авось, поймают еще. Ведь собственное племя никогда не пойдет на её спасение из лап воителей Теней. Речных можно не бояться, они союзники. Если это грозовые, то смотря кто. Если что, сбегу. Значит, бояться нечего. Отрешенность подошла к границе и увидела небольшую серую кошечку. Хм, ничего такая. Спокойная. Целительница, наверное. Новоиспеченная ученица как-то неловко, но явно угрожающе подскочила к целительнице.
- Чего ты тут? Это граница племени Ветра? Ты откуда вообще вылезла? Уходи, пока не получила! Отрешенность еще вчера была котенком и правильно разговаривать с нарушителями её никто не учил. Поэтому фразы получались круглые и маленькие, похожие на горох. Между нами, ученица понравилась Отрешенности, но что-то помешало ей начать знакомство.  Может, это какой-то злой хранитель шепнул в ушко или воздействовал на мысли кошки, а может, долг перед племенем требовал "не пущать" на чужаков на территорию племени Ветра. Возможно, Отрешенности просто нужно было на кого-нибудь поругаться, чтобы выпустить всю обиду, накопленную в ней. А все Колос, все она. Это она специально назвала меня. Отрешенность дерзко, как ей казалось, не осознавая всей комичности ситуации, смотрела на серую ученицу.

Я лежала на берегу ручья, лениво помахивая хвостом. Солнце пекло между ушей, казалось, оно сожжет мою шерсть и у меня на голове получиться яйцеобразная лысина. Я усмехнулась в усы. Какая чушь мне порой лезет в голову. Может, пойти куда-нибудь погулять? К четырем деревьям, например. Там тенёк, хорошо. Да и не прогонит меня никто.Лениво поднявшись, выгнув спину, я в прекрасном расположении духа направилась на поляну. Прихожу я, и что вижу! Коты всех племен собрались здесь.  Вон кот из Сумрачного племени, группка котов из Небесного... Да что здесь происходит? Чего они все тут забыли? У них что, Совет? Я беспокойно огляделась. А вдруг и правда, Совет? И что мне делать? Ой, как же я испугалась. Но услышав, что ручей разлился, и речные коты проводят соревнование на лучшего рыбака, я подошла поближе. Любопытство взяло верх над чувством самосохранения... По одну сторону реки выстроились участники из Речного племени. По другую - участники из других племен. Кого здесь только нет! Так вот зачем они все собрались здесь. И тут меня осенило. А может, и мне поучаствовать? Да нет, что ты несешь, ты же рыбу ловить не умеешь. Утонешь. В противоборство с Природной Буйностью вступил Здравый Смысл. Зато я плавать умею, не утону. И все-таки противник Природной Буйности сдался. Я направилась к реке. И тут только я поняла, что Здравый Смысл был прав...
   Ручей так разлился, что в нем появилась рыба. Отступать было уже поздно. Мамочка, зачем я сюда пришла? Встав на мокрую, скользкую траву я заглянула в воду. У берега во множестве плавали маленькие серебристые рыбки. На глубине, наверное, огромные рыбины водятся. Надо было мне как-то заплыть на глубину. Я стояла и смотрела в воду, не решаясь прыгнуть, и не желая уйти.
- Что же делать, что же делать. Я бормотала себе под нос и набиралась решимости. Но случай решил все за меня. Я переминалась с лапы на лапу, поскользнулась на траве и с визгом полетела в воду. Мамочки, я погибну. Эта мысль затравленной мышью пронеслась у меня в голове. Я в отчаянии стала беспорядочно размахивать лапами. Я была уже у поверхности, и готова была вдохнуть воздуха, и открыла, уже было, пасть, как что-то скользкое и толстое заплыло туда. Поборов отвращение, я сжала зубы. Это самое толстое трепыхалось у меня во рту, но вскоре затихло. Выплыв на поверхность, и выплюнув из пасти скользкое существо, с хрипом вдохнув воздух, я открыла глаза и огляделась. Ох, лучше бы я этого не делала. Мама родная, это получается... Я оказалась... В середине... Почти у берега Речных котов... Я попыталась повернуть назад. Кое-как я развернулась и пораженно застыла. Я чуть не ушла под воду, увидев этот "подарочек" со стороны реки. Передо кверху брюхом плавала не малых размеров рыба. Я закашлялась и снова заработала лапами, взяв курс на рыбу. Но по мере того, как я к ней приближалась, рыба, словно дразня меня, отплывала. Я разозлилась. Нет, ну не пакость ли, а? Я тут понимаешь ли, тону, а она понимаешь ли уплывает от меня. Она вообще дохлая. "Понимаешь ли" у меня в таких случаях часто заедает. И тут только до меня дошло, что надо быть сумасшедшим, чтобы заплыть в пасть тонущему коту. Тут-то я и поняла, что эта рыба - поистине подарок, и негоже мне на неё ругаться, за то, что она уплывает от меня. Я задумалась. Как так выходит, что я плыву к рыбе, а она от меня удаляется. Хм, я, кажется, знаю, в чем дело. Я гребу, и нагоняю волны. Вот рыбу подхватывают эти волны, и она уходит к берегу. Все ясно! Я обошла рыбу и принялась грести, чтобы прибить её к земле. Но вот незадача, рыба уходила вбок, я уходила вбок и почти у самого берега, я поняла, что мы сейчас прибьемся к берегу на три лисьих хвоста ниже, чем  то место, где племена устраивают соревнование. Я почти схватила зубами рыбу, выброшенную на траву, но заднюю лапу что-то дернуло, и зубы мои клацнули в каком-то мышином хвосте от добычи. Ну что еще? Это начинало меня раздражать. Зачем я вообще сюда полезла! Недовольно обернувшись, хотя это было совсем не похоже на "обернулась", я узрела свою заднюю лапу, запутавшуюся в водорослях. Мой мозг готов был с громким треском взорваться. Зачем все это, лежала бы себе на песке, никому не мешала бы, а тут... Все, я тут навсегда застряну, в каких-то трех мышиных хвостах от берега. Я уперлась тремя лапами в мелкие камушки, которыми было усеяно дно. Положение оказалось до ужаса не удобным. Задняя лапа с водорослями тянулась вверх, соответственно морда опускалась вниз. Я попыталась медленно продвигаться вперед, но водоросль больно стягивала лапу. Тогда я в отчаянии рванулась и с громким плеском плюхнулась на эти самые мелкие камушки. Водоросль обиженно извивалась мне вслед, словно надеясь, что я вернусь. Как же, размечталась. Выйдя из воды, я отряхнулась и обессилено упала подле рыбы.
- Ну вот, все и закончилось. - неожиданно для себя обратилась я к ней.
  После всего случившегося, участвовать в конкурсе у меня не было никакого желания. Немного отдышавшись, я как могла, так и сняла с лапы остатки водоросли, подобрала рыбу и отправилась в лагерь.